Эффективная бухгалтерия как причина вялого стручка

Жена у графа Де Ришелье была уродлива от природы. Два горба. Один на груди. Второй — на спине. И лицо, мягко скажем, не располагало к себе. Графа это все нисколько не расстроило.

В свадебное путешествие (на полтора года) он отправился один, а супругу видел после обмена кольцами ещё раз пять-шесть. Друг о друге они оставили прекрасные, полные нежности, воспоминания. Это была воистину очень гармоничная семья. Где супруги относились друг к другу с искренней симпатией и уважением…

О семейной жизни графа стоит вспоминать, когда говорят о распущенности французов. Что ни фильм у них, то любовный треугольник. А уж литература... Непросто найти у французского автора хотя бы одного героя (или героиню), который бы не изменял своей официальной второй половине. В главном национальном романе «Три мушкетёра» — у всех героев только замужние любовницы. Обычно это списывают на национальную любвеобильность. И Париж определяют как город чрезвычайно романтичный…

Я бы всё же тягу французов к изменам (особенно до революции 1789 года) объяснил бы практичностью и деловитостью в вопросах брака. Решение о том, кто на ком женится, принимали старшие родственники, исходя из интересов рода. И если твоя бабка впала в деменцию, то может сосватать тебе и горгулью — как в случае с Ришелье. Или девушку отдать в жёны какому-нибудь Квазимодо. Не обязательно богатому. И развестись-то потом нельзя. Франция как-никак страна католическая. Это в Англии Генрих VIII мог себе позволить и жёнам головы рубить, и Папу Римского слать куда подальше. Людовик XIII же вынужден был мужественно перетерпеть адюльтер Анны Австрийской. Да не с кем-нибудь! А с англичанином!..

В общем, и в 17-ом 18-ом веках у французов не было иллюзий относительно верности супругов. Наоборот, преданность семейным узам могли посчитать за странность. Формула поведения французов была проста:

— Брак — это обязательство перед родом. А измена — это уже для личного удовольствия.

Исполнил родовую программу — молодец. После таких трудов можно и вознаградить себя. Посему и французское блядство — это больше про удовольствие, чем про самоутверждение. Нет-нет, конечно, персонажи «Опасных связей» посредством романов утверждали своё положение в обществе. Да и Портос любил намекнуть, что его любовница — дама не из простых. Повышал этими вербальными интервенциями котировки в мужских компаниях. Но всё же. Всё же. Всё же на первом месте были удовольствия.

Тот же Дюма не просто так стал достоянием Франции. Он знал толк в удовольствиях. Содержал немереное количество любовниц. Снимал им отдельные квартиры. (Иногда платил за пять квартир одновременно). Устраивал карьеры. И заботился о детях, что появлялись в результате этих романов. Нехило так заботился. В частности, оплачивал увлечения своего сына. Каждое увлечение обходилось на нынешние деньги в годовую зарплату столичного топика. Сын в ответ сделал вклад в литературу. Написал о любимой проститутке «Даму с камелиями». Вещь получилась отличная. Опера Травиата, поставленная по мотивам романа, до сих пор радует меломанов…

Иногда Дюма считал расходы. Хватался за голову. И отказывался от порочных связей, дабы облегчить своё финансовое бремя. Но математик он был неважный. Единственная арифметическая операция, которая ему давалась без труда, это сложение потенциальных барышей, что должны были принести его пьесы. Обычно он и в этом ошибался.

Чего не делал Дюма, ведя свой разгульный образ жизни на зависть потомкам, так он не...

Зарегистрируйтесь, чтобы дочитать.

Читать ещё:

Как получить поддержку рода?
Как прописаться в роду?
Чего на роду написано?
Звонить ли бывшим?
Если не стоит или рецепт Магического секса
Как из женщины Воды превратиться в кикимору?